Как человек, который или работает над живописью, или ее преподает, почувствовала изоляцию достаточно резко. Зимой мы с руководителями творческих центров, со взрослыми учениками, с родителями детей говорили о вирусе как о политической игре или информационной войне в интернете, но с середины марта сначала "спрятались" дети, потом взрослые и с 28 марта закрылись центры...

Заработков не намечалось и, продав некоторые изобразительные работы, переехала в деревню. Жить тут недорого и, возможно, безопасно.
Приехали, когда ещё лежал снег, а младшая сестра училась по удаленной образовательной системе.

Впервые в деревне отследила весь природный цикл перехода от зимы к лету. Были и дожди, и снегопады, и таяние и испарение льда на реке, расцвели цветы на яблоне... отцвели... но пейзаж сменился цветением букетов, которые посадила мама.

Алена Азёрная, засев вместе со мной загородом, приступила к давно запланированному проекту "К/Р" и настроение ее стало периодическим, от радостно-спокойной сосредоточенности, до ворчливой прокрастинации, когда работа не шла.

Я сначала резво принялась за графику, территория была не моя, и работать масштабно не было места, зато были графические ручки и альбомы для рисования. В первый же день закончила последнюю работу из серии "ГИЗД", новое время, новая серия. Начала интересоваться текстом как текстурой, когда автор закладывает смысл в рельеф предмета. В основе лежит автоматический рисунок, но с вложенным в него смысловой программой, когда изображение имеет силу слова. Сначала в структуре прописывала молитвы, славянские заговоры, потом перешла к иероглифам, в основном с японского языка, хотела прописать фрагменты кодзики, но иероглифы были хаотичны для меня и было сложно сделать гармоничную рельефную структуру. Всего с конца марта по май было реализовано 16 работ из серии "текст как текстура". Было интересно пройтись по данной технике, но нужно было что-то новое.

Дни были санаторными, я опять научилась читать многостраничные тома сначала художественной, а затем и специализированной литературы, переночевать в родном городе решила только раз, но в тот же вечер мне позвонил управляющий домом и сказал, что подъезд на карантине из-за заболевших, и я в стрессе убежала обратно.

Время замедлилось... Стала искусственно создавать приключения, шла по трассе 10 км до Ганиной ямы, в этот же день пошел сильный ливень, и созерцательная прогулка превратилась в путь выживания. Другие приключения не заставили себя ждать, подвернула ногу играя в бадминтон, с мамой нашли одинокую домашнюю собаку, накормили, вымыли ее, и она убежала в первый вечер с нами на радость нашей родной собаке, нашли птенца со сломанной ногой и пока лечили, его нашел и съел наш деревенский кот..., голодала, купалась в ледяной воде в апреле, встречала лошадей в лесу. Тревожные впечатления городского человека, которые выразились в новую, неожиданную для меня, серию "пост-эффект". Возможно, завершу ее с карантином.
Как и все, только предполагаю, когда закончится особенное время. Наверное, участие в рефлексии и в маргинальной ночи на Бажова намекают на скорую жизнь в городе по когда-то привычному укладу. 

2020. Цифровой коллаж 

Весь карантин мы находились вдвоём. Он обострил личные границы каждого до того, что прикосновение к этим границам вызывало повторяющееся раздражение.

Карантин подталкивал к желанию углубить самоизоляцию – чтобы внутренними ограничениями преодолеть навязанные извне.

Я разграничивал квартиру на зоны и локации, запрещал себе заходить в определённые пространства, избегал чужих мест и слишком частых предметов.
В квартире появились лакомые зоны – где, если перехватить инициативу, можно было насладиться галлюцинацией одиночества.

Я работал на удалёнке и прислушивался к собственным распорядкам: какое время моё, когда мне недоступны находящиеся извне? Время стало плавным и почти комфортным. Пространство – наоборот, нервным и ломаным.

Чтобы имитировать интенсивность общения с внешним миром, я вывешивал лозунги на балконе и менял их раз в неделю. Самый важный был "Карантин у нас один, и другого не будет".
Нашёл силы снять его только пару недель назад. Ничего не изменилось.

2020. Цифровой коллаж

Арт-группа “***гинальный подкаст" в составе художницы Анастасии Прокофьевой и журналистки Яны Нохриной работает на стыке медиа и перформанса. 0-000-02 осмысляет ситуацию пандемии как виртуальное событие, созданное/существующее/развивающееся посредством медиумов в ограниченном цифровом поле. Карантин, вирус, изоляция, смерть - существуют по ту сторону экрана. Реальность и истинность такого события становятся условными. Несмотря на то, что медиа дают иллюзию понятности, знания и контроля ситуации, зритель/читатель/слушатель с трудом расшифровывает неизвестное, не имея для этого нужного инструментария. В попытке приблизиться и рассмотреть тщательней, мы обнаруживаем только деконструкцию и невозможность подобрать нужный код.